О метрополитене в Риге всерьёз заговорили к 1984 году, хотя вскользь эта тема появлялась уже в конце семидесятых. Несмотря на то, что в СССР метро обычно строилось в городах-миллионерах, Риге с её населением в 900 000 человек было решено преподнести подарок: с учётом оставшихся строителей и прочих факторов роста миллион был в прогнозах на самое ближайшее будущее.
В середине десятилетия уже строили две базы для метростроевцев: одну в Межапарксе возле ТЭЦ, другую — в Болдерае.
Onlineshop für Alte Ansichtskarten. Ansichtskarten von Ansichtskarten > Ausland > Europa > Lettland > Stadt Riga. Stadt Riga | Lettland. Ihre Sicherheit beim Kaufen: Uneingeschränktes Widerrufsrecht für Verbraucher.
Яунциемс, как и свидетельствует имя, посёлок достаточно новый. Действительно, он возник только после 1885 года, когда барон Кампенаус учредил там лесопилку, а с 1890 года рабочие, поселившиеся в окрестности, производили фибровые чемоданы. Вскоре некто Мюльман решил занятся производством бумаги в этом отдалённом месте, но война воспрепятствовала ему в этом деле, и по‑настоящему фабрика заработала только с окончанием боёв, в 1921 году. В 1927 году посчитали, что Яунциемс уже можно включать в черту города, а в 1979 году для расширеня кладбища прихватили ещё один кусочек земель Рижского района. С 1952 по 1954 год район был рабочим посёлком вне города.
В 1944 году именно с Яунциемса начался вход красноармейцев в Ригу. В 19:00 12 октября 1944 года разведчики отправились на противоположный берег и через три часа доложили, что немецких войск там нет. Тогда на следующий день 60 амфибий и некоторые лодки местных жителей переправили советских войнов туда, где сейчас в Межапарксе у пристани стоит обелиск (в Яунциемсе, на месте начала операции, тоже установлен памятник). В память об этом три улицы, опоясывающие Кишезерс, объединили в одну, самую длинную в Риге (14 765 метров) улицу, с 1975 года называвшуюся по дате форсирования озера – 13 октября, а с обретением независимости получившая название Яунциема гатве. Раньше так называлась дорога, которая вела из Мангали в Яунциемс.
Название этой местности красноречиво свидетельствует: район освоен недавно, хотя со своим «антонимом» Вецмилгрависом они почти ровесники. Только судьбы у них порознились, и Яунмилгравис уверенно ступил на путь индустриального развития. Случилось это в 70‑ых годах XIX столетия.
Главной предпосылкой было наличие удобной гавани с меньшим по сравнению с рижской периодом замерзания, в которой так нуждался порт. Её углубили и оснастили полуторакилометровой пристанью. К тому же, в Риге явно чувствовался дефицит складов, а приглянувшееся место давало шанс построить десяток-другой. Впрочем, все эти преимущества так и остались бы невостребованными, если бы не возможность удобного сообщения с городом.
О Мюльграбенской железной дороге всерьёз заговорили в 1867 году, и пять лет спустя по новой ветке «чугунки» прошёл первый состав. Ещё семь лет — и в 1879 году открылись все восемнадцать зерновых складов, специализацию которых, правда, так никто и не учитывал. Словом, планы начали оправдывать ожидания, и в них поверили.
К 1897 году приход Бикерниекской церкви разросся, и настало время подумать о строительстве филиала. Решение начать работы, правда, было принято немного погодя — только через одиннадцать лет. Новый храм, названный церковью Креста, построили в 1909-ом и год спустя освятили. Здание на 800 мест в стиле национального романтизма спроектировали архитекторы Вильгельм Бокслафф и Эдгар Фризендорф.
Орган, ныне состоящий из одного мануала и десяти регистров, установили в 1931 году, а в 1943-ем в алтарной части поставили витражи, выполненные Ансисом Берзиньшем. Предусмотренные проектом, но так изначально и не построенные балконы в конце поперечного и западного нефов построены уже позднее, в 1983 году.
Откуда пошло название местности: «Бикерниеки»? Броце объяснял его от латышского слова «bite» (пчела), доказывая тем, что в его далёкие времена вокруг находилось много пасек. Саласпилсским ливам под эти цели землю выделили в далёком 1349 году с условием, что третью продукции они будут делиться с городом. Доводится слышать и другое, более фантастическое, объяснение: когда в 1764 году в Ригу приезжала Екатерина II, она решила отдохнуть и утолить жажду там, где вскоре началось строительство новой церкви. Из-за бокала («biķeris»), ею выпитого, получил название посёлок, а новый храм позднее освятили в честь святой Екатерины — так в 1931 году утверждала книга Зельмара Ланцманиса «Rīgas vārtos». Зато точно известно, откуда происходит название близлежащей речки Питюрги (Piķurga): оно, как и некоторые другие близлежащие топонимы (Югла, Сужи), тоже ливское и обозначает длинный ручей.
Первую деревянную часовню на месте нынешней Бикерниекской церкви местные жители построили уже в 1694 году, но Северную войну спокойно ей пережить не довелось, поскольку на первых же годах боёв враг не пощадил храм и разграбил. К 1709 году здание восстановили, но тут появилась другая проблема: чума умертвила и священника, и большинство прихожан. Более менее ситуация нормализовалась только в 1718 году: более менее потому, что священник теперь был, но не было помещений, и богослужения проходили в довольно далёкой усадьбе Юмправмуйжа, а с 1735 года на хуторе крестьянина Юриса Кампе: так всё-таки было ближе, хотя и не удобнее.
Хотя первый в мире велосипед был выставлен в Париже только в 1867 году, к концу XIX века они уже были у рижан в почёте. Впрочем, трёхколёсные собратья внушали большее доверие.
В 1886 году в Риге была основана первая в России велосипедная фабрика. Механик из Кулдиги Александр Лейтнер основал «Россию», предварительно обучившись во Франции, Англии и Германии. Хотя в основном фабрика занималась ремонтом заграничных велосипедов, в первый же год работы она выпустила 14 собственных.
Работала она сначала в деревянном домике на Гертрудес 27, в 1890 году перебралась на Кришьяня Барона 21, а с 1894 года предприятие работало на улице Бривибас, где ныне, как воспоминание и ностальгия, на брандмауэре дома №138 восстановлена надпись «Фабрика велосипедовъ А. Лейтнеръ. Velociped-Fabrik A. Leutner». Вместе с тем росла и производительность: на Барона собирали 500, а на Бривибас — уже 1 000 велосипедов в год.
Без угрызений совести Московский форштадт можно величать древнейшим предместьем Риги: 1240 годом отмечено поселение на Рижском острове, образованном Даугавой, Ридзене и её притоком Спекюпе — разыщите улочку Спекя возле бесчисленных эстакад и развязок Островного моста, чтобы представить себе эту местность.
Неподалёку, где сейчас поставлен импозантный небоскрёб Академии наук, в то далёкое время, с XIII по XVI век, на полях незатейливо росли овощи и фрукты для духовенства Домского капитула. Чуть поодаль, у нынешнего массива Краста, в 1208 году Ливонский орден поставил свою очередную укреплённую мельницу, названную именем Бертольда.
К 1348 году появилась ещё одна предшественница форштадта Ластадия, своим именем обязанная немецкому слову «Last» — груз. Именно разгрузкой и хранением там поначалу и занимались, в 1377 году открылась канатная мастерская, а в 1422‑ом — судоверфь, позже появился и городской известковый завод, действовавший в XVI-XVII веках. Находилось всё это на месте нынешнего Центрального рынка, где в XIX веке многие амбары возродили складские традиции местности.
На улице Алтонавас в Торнякалнсе стоит большой трёхэтажный дом с залом — бывшее здание Торнякалнского латышского общества взаимопомощи. До Первой Мировой войны, внёсшей столько смуты в жизнь Риги, именно там находился один из центров общественной жизни района.
Само общество образовали шестьдесят местных, собравшихся 3 июня 1880 года, произнёсших речь, спевших народные песни и решивших не оставлять друзей в беде, если таковая наступала, а также помогать целесообразному проведению досуга и образованию детей. Оно не было первым в округе, — «Cerība» появилось ещё в 1867 году, — зато вскоре стало самым популярным: к началу века число членов превысило две с половиной тысячи, и тогда уже не к лицу им стало ютиться по разным арендованным помещениям.
Ситуация с местами заключения в конце XIX века лучше, чем обычно, не была: тюрем было три, но все они находились в разных местах и были весьма малы и стары. Первые мысли о новостройке генерал-губернатор высказал в 1891 году, при этом указывалось, что хорошо бы там расположить и женскую тюрьму, и больницу, и исправительный дом, поскольку 10 июня 1900 года вышел закон, ограничивавший высылку провинившихся в Сибирь. Всего новое заведение должно было вмещать более 900 арестантов.
Город ответил предложением земли на Александровских высотах, но время шло, и вскоре участок уже не был имуществом самоуправления. Тогда оно в 1902 году передало Главному управлению тюрем территорию, где Центральная тюрьма стоит и в наши дни, и дело пошло быстрее. Эдгар Фризендорф разработал проект, с мастером Кришьянисом Кергалвисом договорились о ведении работ. Здания были готовы в 1905 году.
Это были четыре корпуса: главный — с 24 камерами на 598 мест и церквями трёх основных конфессий, второй — с 58 одиночными камерами и 48 камерами ночной изоляции, в третьем помещалась больница с операционным залом – на 115 мужчин и 15 женщин для заключённых всей Риги, четвёртый занимала женская тюрьма. Рядом расположились мастерские, которые сразу же после постройки были дважды расширены: в 1908-09 и 1914 годах, оттого они вмещали 1 507 человек — при том, что камеры были рассчитаны только на 1 180 заключённых. Весь комплекс состоял из 15 зданий на 5,9 гектарах и обошёлся в 1 341 287 золотых рублей. Особым преимуществом считалось наличие центрального отопления.
Редкий прохожий в современной спешке усмотрит черты памятника зодчества эпохи классицизма в укутанном простенькой вагонкой здании на улице Католю 14. И всё же он там есть — это католический госпиталь, построенный сразу после Отечественной войны 1812 года. Немного в Риге деревянных общественных зданий классического стиля, тем более примечателен упомянутый дом.
Фото 1949 года
Освятили его ещё 15 марта 1814 года, но настоящую деятельность заведение развернуло лишь два года спустя. Порядки радовали терпимостью: принимали больных обоих полов, делая основной упор на бедных католиках, но и для представителей иных конфессий всегда старались найти место, была даже отдельная комната для евреев. За плату исцеляли и пациентов посостоятельнее.
Первые зверинцы Европы появились уже в XVIII веке. Сначала это были закрытые научные учреждения, но когда оказалось, что животные интересуют и простую публику, то их ворота открылись и для народа. К началу ХХ века и в стремительно развивавшейся Риге нашлись энтузиасты, готовые открыть зоосад в родном городе, тем более, что гастроли заезжих всегда собирали полные залы.
Ещё ранее, в 1870 году, звучала подобная инициатива с упоминанием Царского сада — но и место оказалось неудачно выбранным, и финансы не позволяли. Так что продвинулось дело только к началу века.
Просьбу о предоставлении земли на берегу Кишезерса Рижская дума получила в 1907 году, сочла её небезосновательной и позднее удовлетворила. Таким образом, с 11 апреля 1911 года землю арендовало общество «Рижский Зоологический сад», основанное 29 сентября 1908 года. Официальное открытие состоялось 14 октября 1912 года, когда перед рижанами предстали 267 животных 88 видов, в основном, обитавших на территории Российской империи — впрочем, первые посетители их увидели ещё до этой даты.
В 1528 году документы впервые упомянули эту по большей части летнюю усадьбу в нынешней Югле и её хозяина Торавеста. Точнее, «Thor Avest», где первая часть подобно традиционным «zur» или «von» обозначала особое значение носителя фамилии. Впрочем, никого эти подробности не интересовали, когда название владения сначала преобразили из «Thor Avesthof» в «Trastenhof», а оттуда уже недалеко было и до «Straßenhof», весьма близкого к нынешнему имени.
Со временем на подвластной территории появились два крестьянских двора — Одиня и Кулы — которые платили оброк рыбой, ячменём, рожью и картофелем, а также отрабатывали барщину. Основными же их занятиями было рыболовство и продажа напитков отдыхавшим на озере городским гостям, которых ещё иногда катали на лодках.
Род Тор Авестов владел имением до середины XVII века, а упоминать всех владельцев — лишь утомлять читателя, поэтому скажу лишь о самых примечательных; тем более, у усадьбы в истории хватает более захватывающих моментов. Следующим назову барона Вольдемара фон Будберга, под чьим контролем имение находилось с 1764 по 1781 год. Как раз тогда, к 1770 году, поспело главное здание стиля барокко, поныне радующее глаза прохожих на улице Юглас 14.
Около 1887 года Георг Куфальдт мечтал о лесопарке рядом с будущей товарной станцией, но та ещё не была толком спроектирована, и не было от чего отталкиваться. В 1898‑ом появилось другое предложение: между Мюльграбенской железной дорогой и озером.
А тут как раз семисотлетие, и можно позволить себе неплохие подарки: город-сад планировался на юге Царского леса — нынешнего Межапаркса, — а на севере, как раз в предложенном месте, можно оставить лес и лишь подправить его для приятных прогулок на средства, полученные от продажи земли под виллы. Туда нагрянули рабочие с лопатами, чуть разнообразили посадки лиственными, создали сохранившиеся доныне дороги, и к 1909 году городской лес был готов. Этого хватило на ближайшие сорок лет.
Кажется странным такое обилие памятников в глухом болдерайском лесу, но наряду с Бумбу калнсом и точкой пересечения географических координат отметили там и местного героя — лесника Петериса Купша, посвятившего любимому делу пятьдесят лет жизни с 1935 по 1985 год.
Не каждый заметит небольшой столбик на откосе холма примерно в километре от Бумбу калнса, чьё назначение далеко от привычных целей памятников различным подвигам и героям: он отмечает чисто географическое понятие пересечения 57-ой параллели и 24-го меридиана. Открыли его к 800-летию Риги 12 ноября 2001 года Латвийская академия наук, Национальная академия обороны и компания «Aldaris», территория которого находится на упомянутой широте.
На 16 метров относительно уровня моря возвышается в сосновых лесах Болдераи дюна, которая и до сих пор обходилась бы без названия, не будь истории изгнания Бермонта из Риги. Бойцы Латгальской дивизии в те дни расположили на холме командный пункт и 1 ноября 1919 года отправились в путь, через два дня начали яростно отбивать ещё одну важную позицию, — Судрабкалниньш в нынешней Иманте, — и за одну декаду до 11-го числа одолели противника, тем самым заняв город.
Прошло два года, и к двадцатилетию выхода войск памятником украсили и Бумбу калнс. Понимая, что место не располагает к популярности творения, автор Артурс Галиндомс поставил лишь непритязательный гранитный куб и бронзовую табличку с не менее традиционным текстом, гласившим, что: «С этого места командир Латгальской дивизии генерал Беркис вёл атаку дивизии 1 ноября 1919 года ради освобождения столицы Риги от врагов».
Шли Освободительные бои. 1 ноября 1919 года бойцы Латгальской дивизии покинули Бумбу калнс и отправились в путь, через два дня начали яростно отбивать ещё одну важную позицию, — Судрабкалниньш в нынешней Иманте, — и к одиннадцатому числу одолели противника, тем самым заняв город.
В 1920 году 6-ой рижский пехотный полк почтил память павших товарищей и поставил на горке деревянный обелиск чёрного цвета с обычным текстом (на латышском, естественно): «В боях с 3 по 11 ноября 1919 года Рижский полк потерял 3 офицеров и 38 солдат убитыми, 11 офицеров и 284 солдат ранеными».
Но на фоне тернистой дороги к независимости столь скромная благодарность смотрелась нелепо, и решено было на месте решающей схватки поставить монументальное творение Карлиса Зале, уже к тому времени создавшего Памятник Свободы и Братское кладбище; зодчим назначили Эрнестса Шталбергса. Монумент, стоивший 34 800 латов, открыл глава государства Карлис Улманис 31 октября 1937 года.
Посёлок Трисциемс, возникший возле устья Ланги на северном берегу Кишезерса, почти ничем не приметен. Обыкновенные домишки, построенные вразброс, и всё. До присоединения к Риге у тамошних улиц даже названий не было. Только Мангальская усадьба кое‑как оживляла это повествование. Упомянутое уже в XVI веке, последнее её барочное здание было построено в середине XVIII века и в 1990-ых исчезло. Впрочем, оно тоже было весьма скромно.
Усадьба Мангали и её обитатели в начале XX века
Странная история с этим названием — «Мангали». Происходит оно от слов «Magnus hof», означающих большую усадьбу; изначально оно и обозначало ту самую усадьбу. До 1949 года на картах можно было отыскать Мангальскую волость, которую сейчас поделили Адажи, Царникава и Гаркалне. Это была самая непригодная для сельского хозяйства волость Латвии: полезные земли занимали лишь 3,8% её площади. Но вот откуда взялось название станции Мангали — совсем неясно. Раньше она называлась Мюльграбен, потом Дзирнупе (мельничная река) и не имела никакого отношения к Мангальской волости. Нынешнее имя появилось лишь во второй половине 1950-ых.
В 1789 году рижский бюргер Расмус Менде (по другим данным — Менбе) начал арендовать у владельца имения Граве участок площадью в 1,1 гектара на берегу пруда мельницы святой Марии. За это в год полагалось платить восемь талеров.
В его планы входило создание места для отдыха. Поскольку зажиточные рижане уже выбрали ресторан «Иерусалим» в двух шагах от приобретённой площади (сейчас там располагается музей Ояра Вациетиса), Менде решил привлекать более демократичными нравами. Он построил трактир, небольшой фонтан и садик, но главным местом развлечений сделал большое пустое пространство. Там то танцевали, то пускали воздушные шары, то музицировал военный оркестр, то устраивали фейерверки — словом, публике нравилось.
Особенно много людей приезжало на Лиго — даже те, кто в другие дни к народным традициям относился более чем презрительно. Праздник в Алтоне отмечали более полувека, но в 1846 году разорившийся сын Расмуса Менде Бурхард продал своё владение купцу Бранту, а тот построил себе дом и никого развлекать не стал. Естественно, что при тогдашних средствах связи двадцать тысяч человек, которые, по подсчётам полиции, летом 1847 года явились в Алтону, эту неприятную весть знать не могли.
Эскиз скоростного трамвая, выходящего из-под земли на площади Стрелков
Скоростной трамвай как идеальный вариант решения транспортной проблемы в Риге был предложен в 1965 году группой ленинградских инженеров под руководством В. Грицовского. По его проекту, опубликованному в газете «Ригас Балсс» 10 января 1966 года:
В густонаселенных центральных районах трамвай пойдет по туннелям на шестиметровой глубине. Такие туннели будут перекрыты железобетонными плитами. В новых районах и малонаселенных местах, где транспортные средства друг другу не мешают, скоростной трамвай выйдет из туннеля и будет двигаться на уровне земли или в некотором углублении. Проектировщики выработали вариант первой очереди — 82 километра путей, из них 20 километров под землей. Предполагается, что первые 5 подземных километров пути будут построены уже в этой пятилетке.
Чтобы почтить память врача И. К. Шварца в 1859 году его друзья и пациенты стали собирать деньги на строительство детской больницы, но необходимую сумму так и не нашли. Собранное пролежало двадцать лет, пока в 1879 году не было прочитано завещание рижского купца Джеймса Армистеда, в котором он на это полезное дело предусмотрел 200 000 золотых рублей. Тогда дума призадумалась и решила, что строить нужно не маленькую больницу на одни лишь средства меценатов, как планировалось сначала, а полноценное лечебное заведение с привлечением городского капитала.
Была инициатива в то время очень кстати, поскольку уровень детской смертности, — 105 из 1000 детей умирали, так и не отметив пятилетие, — был слишком высок для цивилизованной Риги.