Zudušais

В 1857—1863 годах Рига получила возможность нормального развития, жители бывших предместий перестали быть отверженными, а привилегированные узники не менее бывшего внутреннего города буквально глотнули свежего воздуха. Вкратце — больше не было крепостных валов. Проект переустройства их места, разработанный местными архитекторами Иоганном Фельско и Отто Дитце, предусмотрел бульвары, красивые дома и парки. И если после сноса генерал-губернатор Суворов сокрушался о поспешном уничтожении отдельных красивых ворот, то тут всё было в порядке: бывший ров специально оставили. Только чуть сузили за счёт земли из бастионов.

Устройство сада началось тут же, в 1859‑ом, согласно проекту любекского садовника Вендта; его сменил герр Реймс, работавший под управлением Комитета по озеленению предместий до осени 1879‑го. На следующий год образовалась Садовая управа с Георгом Куфальдтом во главе, и тот за время до Первой Мировой переворошил едва ли не все городские парки. Досталось и насаждениям у канала: не устояло почти ни одно деревце, ни одна дорожка.

Устояла Бастионка, за серпантин звавшаяся тогда и Улитковой, — а ведь при общем сносе некоторые ратовали за уничтожение и этого воспоминания о Песочном бастионе: мол, движение тормозит. Изначально никакого серпантина не было, были прямые дорожки на вершину, размываемые дождями. Современный плавный подъём появился уже при Куфальдте, и именно его доктор Рулле рекомендовал пациентам регулярно одолевать для поддержания здоровья. С 1898 года в противоположном направлении журчит ручеёк.

3 апреля 1919 года большевики основали Латвийскую Центральную библиотеку в доме на углу Калькю и Вальню. Когда их прогнали, здание вернулось владельцам, а теперь уже Государственная библиотека была создана на Яуниела 26 — в бывшей резиденции вице-губернатора Лифляндии.

Теснота запустила эпопею поисков иного расположения. Осенью следующего года библиотека получила помещения напротив Рижского замка на площади Пилс, 2; впоследствии одно время селилась и в самом замке. Так и расползались книги по вплоть до полутора десятка зданиям, да только своего приспособленного не было.

Бывший.

Приятно лихо промчаться на лошади, и посмотреть на это приятно. Словом, приятное это место — ипподром. Оттого и в Риге он так или иначе должен был появиться. Сначала Альберт Саламонский, основатель цирка, гонял лошадей по Эспланаде в 1880 году. Через пять лет два почтенных господина, — Мертен и Штольтерфот, — прокатились верхом по шоссе в направлении Взморья. Им понравилось: через год на Эспланаде за подобным их заметили вновь. В 1887 году образовалось Общество поддержки разведения рысаков.

Тогда и открылся первый ипподром Риги — 5 мая 1891 года в конце улицы Стрелниеку. Вскоре там появился и тотализатор, вечное яблоко раздора для всех его потомков. Проходили заезды дам, извозчиков, троек, дерби — состязание трёхлетних животных.

Наряду с железной доргой, в России конца XIX века каналы также рассматривались как потенциально выгодные транспортные системы. Составлялись грандиозные проекты по соединению Риги с Херсоном, Чудским озером…

План транспортной артерии между Гауей и Даугавой, упомянутый ещё в 1662 году, был возрождён в 1898-ом — с основанием «Общества улучшения водных путей лифляндских рек». Первой задачей оно ставило очистку дна Гауи и строительство канала, который освобождал бы сплавщиков леса от трудного морского участка между устьями Гауи и Даугавы: водный путь по Гауе был очень активным, ежегодно там провозили около десяти тысяч тонн грузов на тысяче плотов.

Посёлок Трисциемс, возникший возле устья Ланги на северном берегу Кишезерса, почти ничем не приметен. Обыкновенные домишки, построенные вразброс, и всё. До присоединения к Риге у тамошних улиц даже названий не было. Только Мангальская усадьба кое‑как оживляла это повествование. Упомянутое уже в XVI веке, последнее её барочное здание было построено в середине XVIII века и в 1990-ых исчезло. Впрочем, оно тоже было весьма скромно.

Странная история с этим названием — «Мангали». Происходит оно от слов «Magnus hof», означающих большую усадьбу; изначально оно и обозначало ту самую усадьбу. До 1949 года на картах можно было отыскать Мангальскую волость, которую сейчас поделили Адажи, Царникава и Гаркалне. Это была самая непригодная для сельского хозяйства волость Латвии: полезные земли занимали лишь 3,8% её площади. Но вот откуда взялось название станции Мангали — совсем неясно. Раньше она называлась Мюльграбен, потом Дзирнупе (мельничная река) и не имела никакого отношения к Мангальской волости. Нынешнее имя появилось лишь во второй половине 1950-ых.

В 1789 году рижский бюргер Расмус Менде (по другим данным — Менбе) начал арендовать у владельца имения Граве участок площадью в 1,1 гектара на берегу пруда мельницы святой Марии. За это в год полагалось платить восемь талеров.

В его планы входило создание места для отдыха. Поскольку зажиточные рижане уже выбрали ресторан «Иерусалим» в двух шагах от приобретённой площади (сейчас там располагается музей Ояра Вациетиса), Менде решил привлекать более демократичными нравами. Он построил трактир, небольшой фонтан и садик, но главным местом развлечений сделал большое пустое пространство. Там то танцевали, то пускали воздушные шары, то музицировал военный оркестр, то устраивали фейерверки — словом, публике нравилось.

Особенно много людей приезжало на Лиго — даже те, кто в другие дни к народным традициям относился более чем презрительно. Праздник в Алтоне отмечали более полувека, но в 1846 году разорившийся сын Расмуса Менде Бурхард продал своё владение купцу Бранту, а тот построил себе дом и никого развлекать не стал. Естественно, что при тогдашних средствах связи двадцать тысяч человек, которые, по подсчётам полиции, летом 1847 года явились в Алтону, эту неприятную весть знать не могли.

Раньше существовала грунтовая дорога «Via Magna», то есть попросту «Большая дорога», которая вела из Риги в сторону Видземе. Одна её часть шла через нынешние Букулты, где в XI-XII веках находились удобно расположенные укрепления. В XIII веке, когда на территорию Латвии вторглись крестоносцы, Ливонский орден построил здесь водяную мельницу, дополненную замком. Это случилось в 1297 году.

Задолго до того в 1206 году монахи основали мельницу на нынешнем Милгрависе, поэтому эту стали называть новой — Нейермюлен. Кстати, район Букулты так назывался вплоть до 1929 года, хотя иногда встречались и названия наподобие Нимеллен или Белленгоф. А замок очень часто называют Адажским.

В 1621 году шведы наступали на Ригу со стороны Мюльграбена, память о чём до 1923 года хранило старое название Межапаркса — Царский лес. Однако существовала опасность встречи с польской армией, явившейся защищать свой город. Для предотвращения такой ситуации король Густав Адольф выслал на левый берег полковника Самюэля Коброна, который без труда взял в своё время давшую название Торнякалнсу Красную башню, а также прилегающие районы. Чтобы укрепится там, было построено несколько шанцев, в их числе был и один, сохранивший имя своего основателя на долгие века.

Ригу скоро взяли: 15 сентября хозяевами города стали шведы, а вместе с тем наспех построенное укрепление вроде бы должно было потерять значение – однако в 1631 году по распоряжению короля его, наоборот, усовершенствовали. Реконструкция велась по нидерландской системе: создали четыре бастиона, один полубастион и глубокий, широкий ров. В то время у Риги было гораздо больше естественных врагов, чем сейчас, и одним из главных были половодья. Одно из них в 1649 году повредило два бастиона и полубастион. При восстановлении, а по другим сведениям, и ранее, пожертвовали Красной башней.

В 1656 году только-только отремонтированный шанц подстерегла новая работа: защищать Ригу от рати Алексея Михайловича. Тут-то как раз пригодилось наводнение, когда комендант приказал засыпать часть речки Марупите, таким образом, крепость осталась маленьким островком посреди большого озера. Армия отступила. Следующий год вернул полякам желание править в Риге, однако и тут войско споткнулось о Коброншанц.

В оживлённом рижском порту конца XVIII века крутилось много товаров, и углядеть за всеми не было никакой возможности. Тем не менее, старейшина Большой гильдии Христиан Конрад Раве каким-то образом увидел привезённое из Швеции устройство для переработки сахарного тростника в сахар и купил его с целью создания первой в городе мануфактуры.

Поскольку денег на строительство у Раве не хватало, а решимости было хоть отбавляй, то 26 февраля 1784 года он учредил акционерное общество — первое в истории Риги. Председателем стал сын инициатора Иоганн Георг Раве, были ещё девять акционеров. Для начала выпустили 80 акций, стоимостью в 500 талеров каждая. Предназначены они были только для рижских торговцев, но потом правила стали демократичнее и уже допускали в роли вкладчиков любых российских подданных.

Речь пойдёт о первом известном здании будущего Агенскалнса и всего левобережья, построенном ещё в 1226 году. Оно играло и тактическую роль: при нападениях первые бои часто происходил именно там, а позднее, если враг подступал к Коброншанцу, то открывали плотину, и вода гнала неприятеля прочь. В частности, так случилось в 1656 году с войском царя Алексея Михайловича.

Изначально её построил Домский капитул — коллегия высшего лифляндского духовенства. В его руках мельница молола зерно до конца XVI века, потом польский король Сигизмунд Август за исключительные заслуги подарил её своему секретарю Андрею Спилле, который выгодно перепродал полученное добро городу за 3 500 талеров.

Магистрат не сразу получил выгоду: воды явно не хватало. Тогда придумали заняться мелиорацией Медемского болота, где находится исток речки Марупите. Соединили пять озёр каналами, и дело пошло на лад, но подвело здание. В середине XVII века оно уже разрушилось, поскольку известно, что в 1660 году мельник Михаил Глезер построил его заново.

Издавна в Московском форштадте селились русские купцы, которым было надобно где‑то продавать свои товары. Поэтому в 1772 году они обратились к правителям города с просьбой выделить какое‑нибудь пространство для торговли. В ответ торговцы получили целый квартал прямо на краю эспланады, где появился первый Гостиный, он же Русский, двор.

Второй открывали спустя семь лет после пожара 1812 года: получилось огромное деревянное здание с колоннадой по периметру. Проектировал его Христиан Брейткрейц согласно разработанному Василием Стасовым пятому рисунку третьей части собрания образцовых фасадов: во всей России в то время дома полагалось строить по заранее составленным столичными архитекторами фасадам, приспосабливая внутреннюю планировку как угодно. Всё же в альбомах не значились столь длинные примеры, поэтому пришлось одну и ту же часть повторить несколько раз, создав интересный пример стиля ампир.

10 октября 1884 года моряки заняли пространство возле храма святой Троицы на Кливерсале. Трёхэтажное здание в стиле эклектизма по проекту архитектора Генриха Шеля строили два года, затем там открыли морскую школу, на втором этаже могли поселиться моряки, оставшиеся без корабля.

Крыша здания, выполненная из цемента, была, по утверждениям современников, немыслимо прочна и за первые двадцать лет эксплуатации не потребовала ни одного ремонта.

Сейчас этот участок потерял былую славу, и непосвящённые прохожие вряд ли узнают место бывшего Агенскалнского парка на углу улиц Какту и Калнциема. А ведь на рубеже XIX и XX веков оно было хорошо знакомо и обеспеченным рижанам с другого берега Даугавы, и составителям путеводителей по городу.

Началось всё с обыкновенного садика во дворе, который для личного пользования обустроил городской врач Конрад фон Радецкий. В 1866 году его вдова продала землю и дом Михаилу Стуре, который десять лет спустя с ними распрощался в пользу Эрнста Адамсона. Но и у того владение задержалось ненадолго, и 2 ноября 1887 года хозяином этого и нескольких соседних участков стал Иоганн Георг Эберт.

С него и начались шумные развлечения. Сперва Эберт выстроил новое здание, где устроил «Агенскалнский ресторан», тир и кегельбан. Затем с другого берега, из ликвидированного концертного зала Шварца на улице Марияс, перевезли летний театр.

В 1938 году в прибрежных холмах озера Бабелитис на Югле была построена секретная подземная электростанция на случай войны — под названием «К» («kara», то есть военная). Шведские дизель-генераторы вырабатывали 10 мегаватт, озёрная вода для охлаждения поступала по специально вырытому каналу. Форс-мажоров решили не дожидаться, и агрегаты через подстанцию «S», — «Salamandra» на одноимённом заводе возле станции Югла, — подавали Риге ток и в мирное время.

Увы, отступавшие в 1944 году немецкие войска сделали из электростанции впечатляющие руины. Точнее, они первыми бросались в глаза, но хранилища топлива пострадали относительно мало и продолжали использоваться военными. Окончательно объект забросили к 80‑ым годам ХХ века, а в начале 2017-го — снесли.