Пусть 13 квадратных километров — это по мировым масштабам совсем мало, но в Латвии остров Буллю с такой площадью считается крупнейшим. Правда, прежде чем принять этот титул, он доставил невероятное количество проблем строителям морской защиты Риги, сталкивавшимся с новыми и новыми протоками, устьями и береговыми линиями. Море не утихомирилось по сей день и за последние пятьдесят лет размыло полкилометра северо-западной оконечности. Да и не только этим остров странен: ведь на нём до относительно недавнего времени уживались и военная муштра с промышленным рокотом на востоке, и рыбацкая идиллия на западе.
Начну с военного городка. По традиции, возле Даугавгривской крепости ещё в XVII веке обосновались семейные солдаты гарнизона, а холостые жили в бараках или казематах укрепления. После Северной войны в поселении каждой роте выделили по линии, а всего было двенадцать взаимноперпендикулярных улиц с двумя колодцами на важнейших перекрёстках. Те, что вели параллельно морю, звались по чинам, а поперечные им — по бастионам, притом крайняя полностью повторяла изломы защитного рва. Всё обнесли частоколом, на одном конце за забором на берегу Буллюпе сделали кладбище, которое следовало использовать до полного заполнения, а потом сравнивать с землёй старейшую часть. Его рассчитали на то, что в течение десяти лет умрёт весь гарнизон с семьями. Все дома в посёлке были одинаковыми и принадлежали соответствующим ротам, и те отвечали за чистоту. И наследники должны были занять тот же чин, что и усопший. При малейшей угрозе требовалось дома сжигать, хотя это так и ни разу не было сделано, зато эспланаду — о ней недвусмысленно напоминает улица Эспланадес, — шириной в 426 метров в конце XVIII века расчистили за счёт ближайших к фортеции домов. Словом, дисциплина царила военная, а чего ещё следовало ожидать?
Но вряд ли воины из-за этого не поняли всю прелесть затеи и потихоньку начали перебираться в крепость. Тем не менее, вскоре уже раздавали земли и простым гражданским, чтобы те платили оброк продукцией своих огородов: главным образом, капустой. К концу XIX века они уже составляли большинство двухтысячного населения предместья. После Первой Мировой армия застала поселение разгромленным и занятым совершенно посторонними лицами. Некоторые по ночам ещё и в часовых постреливали. Вскоре, правда, порядок установился. В 1923 году весь остров включили в черту города, хотя и сегодня городом существенную его часть назвать сложно.
Приморские поля служили пастбищами скоту многих крестьян.
Ещё возле крепости с давних пор была удобная гавань, в которой зимовали корабли, а летом разгружались те океанские суда, чьи размеры не соответствовали возможностям рижского порта. Мало того, тут ещё и река была скована гораздо меньше времени. Строительство гавани началось в 1850 году. Как бы это ни раздражало военных, но прямо у них под боком крутились чужеземцы, и ничего нельзя было поделать: в 1853 году царь Николай I подарил Зимний порт Рижскому биржевому комитету, пусть и не вполне по закону. В 1912 году Зимняя гавань стала пристанищем построенного специально для Рижского порта ледокола «Пётр Великий».
Со временем прибавились и скользящий док, и машиностроительный завод (оба — в 1866 году), и плавучий док (в 1898-ом). Но главным достижением всё же была железная дорога, чья конечная станция выдавалась далеко в воду — «чугунка» открылась в 1873‑ем.
За пару десятков лет до того проявилась необходимость в совсем быстрой связи с городом: порой корабли приходили быстрее гонцов, да и тех было накладно посылать слишком часто. Кому‑то пришла в голову светлая мысль воспользоваться новейшими достижениями техники. Тогда современнейшим средством связи считался телеграф. Его и решил взять в свой арсенал Рижский биржевой комитет, пригласив немецкого инженера Вернера Сименса, основателя фирмы Siemens, для устройства чуда сообщения. Работы под руководством техника Бреденшейса начались 17 июля 1852 года и длились меньше четырёх месяцев: первые сообщения из рижского дома председателя комитета Иоганна Шепелера лоцманская станция в Даугавгриве получила 1 ноября того же года. Этот телеграф был первым электрическим в России.
На западе острова стоят некоторые здания бывшей усадьбы Буллю, упомянутой ещё в 1495 году.
Тем не менее, уже в начале века в Ритабулли появились первые дачи: пусть не так престижно как на Рижском взморье, но тихо и с транпортом ситуация не хуже: рижско-юрмальские кораблики причаливали регулярно. Хорошо, что популярный курорт не получился: в 1945 году Советы переселили всех, кто не был причастен к военным ведомствам, исключая стариков. Спустя три года и их, человек двадцать, попросили покинуть Даугавгриву: до обретения независимости она стала исключительно защитником коварной государственной границы. И вновь в противопоставление близлежащей Болдерае в штатском. Планы Риги перестали отображать северо-западную оконечность города, между Буллюпе и крепостью появился маскирующий ряд домов. На мосту встал караул, жителей оставшихся гражданскими Булли пускали по паспортам, остальных — по пропускам. По льду зимой ходить было гораздо проще.
В советское время почти вся прежняя застройка Даугавгривы была заменена или просто снесена. Самыми заметными выглядят три двенадцатиэтажки на берегу Буллюпе, завершённые в 1978 (первые две) и в 1980 годах. Незадолго до открытия последней загадочным образом прораба убил свалившийся на голову кирпич.
С развалом Союза исчез и караул у моста, и закрытая военная территория острова существенно уменьшилась в размерах.
www.marpl.com/new_marpl/ru/bullu_sala.htmlСтатья об острове Буллю от проекта «Иннокентий Марпл»