10 октября 1884 года моряки заняли пространство возле храма святой Троицы на Кливерсале. Трёхэтажное здание в стиле эклектизма по проекту архитектора Генриха Шеля строили два года, затем там открыли морскую школу, на втором этаже могли поселиться моряки, оставшиеся без корабля.

Крыша здания, выполненная из цемента, была, по утверждениям современников, немыслимо прочна и за первые двадцать лет эксплуатации не потребовала ни одного ремонта.

С конца XIX века здание сиротского приюта по адресу Зеллю 8 украшает Агенскалнс, тогда же появилось и название улицы Бариню — Сиротской. Но истоки этого заведения уходят намного глубже в историю Риги.

Оно было основано в 1649 году благодаря инициативе старейшины Большой гильдии Клауса Кемпе и его соратников Филиппа Карстена и Андреаса Царте. 19 сентября того же года магистрат дал своё согласие на создание сиротского приюта, и 12 мая 1651 года началось строительство на подаренной Катриной Хинтельман земле во дворе Конвента со стороны улицы Калькю. Увы, 23 июля 1689 года это здание сгорело вместе со всеми соседними, но уже с 1691 года сироты обитали в новом доме, сохранявшемся без изменений вплоть до 1845 года.

В XVII веке человеку по фамилии Шрейен довелось построить усадьбу чуть поодаль от Риги. Усадьбу он, конечно же, назвал в свою честь — так появился «Schreyenbusch», который много лет спустя заметил и в 1782 году нанёс на карту Август Вильгельм Хупель. На карте было примечание: поля усадьбы арендует рижский гарнизон. Земли было 70 гектаров.

Время шло, владельцы менялись, наконец последний из них по фамилии Менде распрощался с усадьбой и в 1870 году начал продавать ту самую землю. Так появился Чиекуркалнс — это название он получил от богатых шишками окрестных сосен. Вскоре началось стремительное развитие нового района, в том числе индустриальное.

Один из заводов, «Rigaer Stahlwerk», проработал совсем недолго, с 1898 по 1914 год, зато дал название улице Тераудлиетувес. Четыре сотни занятых там рабочих производили различные стальные детали. Как и многие другие, этот завод во время Первой Мировой войны был эвакуирован вглубь России и не вернулся. В 1921—22 годах в цехах прошли I и II Рижские международные выставки сельского хозяйства, затем там находился склад льна и кое‑где даже квартиры, а с 1934 года помещениями владела Государственная пеньковая монополия.

Посреди Ильгюциемса возвышается гора Дзегужкалнс высотой в 28 метров над морской гладью — наивысшая точка Риги.

В 1547 году на её вершине жил некий Мартиньш Дзегузе, от которого и пошло название. В середине XVII века туда зачастили сектанты, давшие ещё одно имя — «Lämmberg», гора Ягнят, символизировавших смирение.

В 1483 году рижане построили дозорную башню из красного кирпича примерно за нынешней станцией Торнякалнс. Оттуда и пошло: гора у башни, «Torensberg» по‑немецки. Башня была шестиэтажным готическим зданием, её окружали жилые домишки поскромнее, деревянные. Когда в 1621 году Ригу осаждали шведы, они построили несколько редутов на левом берегу. Остальные потом развалились, но Коброншанц остался и, более того, вскоре при расширении ему принесли в жертву ставшую лишней Красную башню.

Есть и другая версия. В газете «Rigaer Tageblatt» за 12 декабря 1901 года анонимный автор упомянул жившего там в XVIII веке Андреаса Торена, который тоже мог дать название посёлку: в истории нашего города часто встречаются топонимы, произошедшие от фамилий. Он же указал на Торенский трактир в работах известного краеведа того же века Йоханна Броце, однако вполне возможно, что человек получил свою фамилию от названия места, а не наоборот.

Как бы там ни было, Торнякалнс существует довольно давно, и в XVII веке там было уже два отдельных посёлка: один у башни, центр другого сейчас на картах обозначает улица Вея. В состав Риги его тоже включали в две очереди: в 1786 и 1828 годах. Населяли местность тогда, в основном, перевозчики через Даугаву, а как необходимость в них отпала, так и поддался Торнякалнс промышленному напору.

Сейчас этот участок потерял былую славу, и непосвящённые прохожие вряд ли узнают место бывшего Агенскалнского парка на углу улиц Какту и Калнциема. А ведь на рубеже XIX и XX веков оно было хорошо знакомо и обеспеченным рижанам с другого берега Даугавы, и составителям путеводителей по городу.

Началось всё с обыкновенного садика во дворе, который для личного пользования обустроил городской врач Конрад фон Радецкий. В 1866 году его вдова продала землю и дом Михаилу Стуре, который десять лет спустя с ними распрощался в пользу Эрнста Адамсона. Но и у того владение задержалось ненадолго, и 2 ноября 1887 года хозяином этого и нескольких соседних участков стал Иоганн Георг Эберт.

С него и начались шумные развлечения. Сперва Эберт выстроил новое здание, где устроил «Агенскалнский ресторан», тир и кегельбан. Затем с другого берега, из ликвидированного концертного зала Шварца на улице Марияс, перевезли летний театр.

В 1897 году Август Домбровский, многих удивив, устроил экскурсию в Вецаки — курорт, который он был полон решимости основать и основал-таки спустя год. Впрочем, рыбацкий посёлок там существовал уже в XVII веке. Его название происходило от ливского слова «aken» (устье) и латышского «vec» (старое). Таким образом было увековечено старое устье Даугавы, совершенно обмелевшее и перекрытое дамбой в XIX веке. В те времена посёлок был далеко не курортом.

Сразу после основания генерал-губернатор Лифляндии издал строгие правила купания. В том же году построили первую дачу, а к 1914 году там уже было свыше ста зданий, включая спасательную станцию; все они сгорели в войну. Однако уже к 1937 году там было 120 летних домов и 9 зимних, а с дачниками соседствовали 48 рыбаков. Этот и окрестные рыбацкие посёлки в 1933—1934 годах послужили прототипами изображённым Вилисом Лацисом в романе «Сын рыбака»:

Давным-давно, до Ринужи, в тех краях также существовало поселение, находившееся возле Старой Даугавгривской крепости. Ничем особенным посёлок примечателен не был, кроме небольшой деревянной церкви, да и ту оставили на произвол судьбы после постройки нового храма, Белой Даугавгривской церкви.

Задолго до этого, в начале XIII века, цистерианские монахи, жившие как раз в той крепости, или монастыре святого Николая, оказались недовольны постоянными весенними половодьями, поэтому решили прорыть ров для быстрого отвода воды из Кишезерса. Но и это не помогло, поэтому была построена мельница. От неё и получила своё название протока «Mülhgraben» (Мельничная канава).

Из существующих посёлков самый почтенный возраст у Ринужи: он давно перевалил за три с половиной столетия, потому же там находится и старейшее кладбище Риги, основанное ещё в XVII веке. Есть сведения, что примерно тогда же, в 1626 году, в Ринужи появилась первая церквушка. 17 сентября 1788 года после долгих мучений (в 1786 году, перед самим освящением, у неё упала башня) была наконец освящена Белая Даугавгривская церковь. Теперь у рыбаков появился ориентир в виде фонарика-маяка, который был и остаётся в крыше колокольни. Посёлок был невелик: не более четырнадцати домов, зато строительство храма повлекло за собой и более стремительный рост. Предыдущий храм вскоре естественным путём развалился, но окрестность хранила название «Посёлка у старой церкви» вплоть до ХХ века.

В далёком 1226 году Ригу посетил папский легат Вильгельм Моденский и в числе прочих мероприятий подарил конвенту Святого Духа земли на левом берегу. Те обрадовались и назвали свою усадьбу двором святого Духа — на нижненемецком «Hilgen geest have». Рядом появился посёлок: за названием далеко ходить не пришлось, его переняли у монашеской усадьбы, и так на карте появился «Hilgen geest zeem». Разговорная речь внесла свои изменения, и ныне мы зовём это место Ильгюциемсом.

В XVII веке там было 50 участков, в 1667 году была основана Зундская школа, вторая появилась в 1689‑ом. Незадолго до этого рижане начали там устраивать свои огороды, а сено со Спилвских лугов считали лучшим в Риге. Много пришлось пережить во время Северной войны, когда баталии разворачивались совсем рядом, унеся порядка половины домов и множество человеческих жизней.

Ильгюциемс в начале XVIII века ещё был посёлком людей, по роду деятельности связанных с морем — в конце века его уже затронул рассвет промышленной революции. По притоку Даугавы Зунду было легко доставлять грузы, а ограничение на строительство каменных домов не касалось этого отдалённого места — оттого всё вело к появлению типичного пролетарского поселения. Так в конце концов и вышло: в свет выходили проволоки и целлюлоза, ножи и стекло, хлопок и анилиновые краски, сукно и болты от сельхозмашин; пилили лес и варили пиво. Уже очень скоро такое развитие обеспечило Ильгюциемсу место в черте города — с 24 декабря 1786 года.

В 1938 году в прибрежных холмах озера Бабелитис на Югле была построена секретная подземная электростанция на случай войны — под названием «К» («kara», то есть военная). Шведские дизель-генераторы вырабатывали 10 мегаватт, озёрная вода для охлаждения поступала по специально вырытому каналу. Форс-мажоров решили не дожидаться, и агрегаты через подстанцию «S», — «Salamandra» на одноимённом заводе возле станции Югла, — подавали Риге ток и в мирное время.

Увы, отступавшие в 1944 году немецкие войска сделали из электростанции впечатляющие руины. Точнее, они первыми бросались в глаза, но хранилища топлива пострадали относительно мало и продолжали использоваться военными. Окончательно объект забросили к 80‑ым годам ХХ века, а в начале 2017-го — снесли.

По документу о Рижском Патримониальном округе от 1226 года на этой территории жили ливы, которых новые правители обязали платить за использование городской земли, в то же время великодушно разрешив на ней оставаться. Кстати, Югла — одно из немногих сохранившихся ливских названий в Риге: происходит оно от слова «jog», «joig», «jok» — река.

Впрочем, нельзя сказать, что там ливы оставались дольше остальных — их численность постепенно всё снижалась и в XV веке поместья Юглы арендовали уже латыши, задолго до них пришли немцы. Многим хотелось отдыхать в таком живописном месте, поэтому немало летних усадеб появилось на берегах озёр в XVIII веке. Некоторые из них сохранились по сей день, как, например, Страздумуйжа.

Совсем древние упоминания об этом месте рассказывают о попытках рижан прорыть канал для обеспечения города чистой питьевой водой. Случилось это в 1582 году, когда горожане отчаялись бороться с засорением речки Ридзене и придумали копать из озера Улброкас, используя русло Шмерлюпите, а далее по нынешней улице Кришьяня Валдемара. Эту затею они были вынуждены отбросить, поскольку канал засорился на первый же год, и память о нём хранит только улица Упес (Речная) возле железнодорожной станции Браса.

Луцавсала, невысокий островок в два километра длиной и в два раза более узкий в самом широком месте, окончательно образовался к XIX веку, когда — обычная история — полдесятка частей слились в одну.

На одном из крупнейших островов издавна существовало поместье. Сначала оно принадлежало магистру Ливонского ордена, но с 1559 года им правили частные лица. Рижанам наиболее из всех известен человек, завладевший им в XVII веке и подаривший местности современное название по своей фамилии Луцов. Бюргеры тех времён, — подобно своим потомкам из двадцатого столетия! — присмотрели Луцаусгольм для своих огородов, но основной доход поместье получало от складов древесины и пристаней плотов, причаливавших к набережной. Промышленность на острове отстуствовала, двенадцать крестьянских дворов со своим скотом занимали более высокую часть, остальное пространство занимали поля, где речные разливы позволяли собирать два урожая сена за лето. Некоторые здания усадьбы до сих пор стоят, пережив множество владельцев разных фамилий.

Рядом находились земли цистерианского женского монастыря, от которых пошло название соседнего Юнгфернгольма — Девичьего острова. В наши дни его и не выделить из целостности Луцавсалы.

Построенное в 1836 году в неоготическом стиле деревянное заведение минеральных вод к 1859 году устарело, поэтому архитектору Людвигу Бонштедту заказали проект нового здания. Там намечалось устроить производство и продажу минеральных вод, купальню и квартиры персонала. Купальный корпус со стороны нынешней улицы Меркеля так и не был возведён. Зато с той стороны рижан ещё долго «радовал» некрасивый хозяйственный дворик с водонапорной башней (архитектор Генрих Шель, 1884 год).

Там же открылись первые общественные туалеты города — сразу 16!

Позже заведение минеральных вод было упразднено и в здании ютились и кинотеатр, и аптечный склад, и детский сад, и дом пионеров, и клуб автомобилистов, и офисы, и художественная галерея «Ars Longa». В 1911 году в одном крыле открылась метеостанция. После Второй Мировой здание приютило Театр оперетты.

Кипсала имеет 2,7 километров в длину и 0,5 км в ширину. Она находится на уровне 3–5 метров над уровнем моря, причём самая высокая часть острова — Баласта дамбис.

Получилось это сооружение из балласта, — чаще всего мешков с песком, — который суда выбрасывали, наполняясь в нашем порту товарами. Рига, как установили биологи, обогащалась и иноземными видами растений, выросших из таким образом случайно привезённых семян: некоторые из них больше нигде в городе не встречаются. Ранее, до начала ХХ века, остальное пространство было низко и равнинно. Со временем его подняли, однако Баласта дамбис оставался главной и самой ухоженной улицей острова: единственной мощёной и самой густонаселённой. Интересно, что за исключением домов №1 и №3 в самом её конце, все остальные имели только чётные номера, а с нечётной стороны текла Даугава.

До Балластной дамбы существовала другая, более старая. Её по личному поручению Екатерины Второй спроектировал капитан артиллерии Густав-Эммануэль фон Вейсман для углубления Даугавы. К сожалению, первый паводок уничтожил её — остались лишь деревянные колья в Даугаве справа при съезде с Вантового моста.

Шведский король Густав II Адольф, завоевав Ригу в 1621 году, решил прогнать из города всех католиков, заставить их отдать лютеранам все храмы и не возвращаться. Сто лет так и было, но в 1721 году Пётр Первый приказал выделить им одно место для служб. Магистрат повиновался — что ещё оставалось делать — и выделил старый деревянный домик возле свалки мусора за палисадами. Но теперь они были довольны и этим, поэтому, построив небольшую капеллу, там молились вплоть до конца XIX века. Её остатки до сих пор видны за зданием по адресу Католю, 14 — католическим госпиталем, памятником архитектуры классицизма. В основном, рижскими католиками занимались францисканцы, поэтому нетрудно объяснить выбор покровителя церкви.

Возле церкви открыли кладбище, единственное в Риге, предназначенное для этой конфессии, просуществовало оно до 1879 года. За это время успел скончаться приехавший в Ригу в гости к дочери, примадонне рижского театра, известный немецкий композитор Конрадин Крейцер — это случилось в 1849 году. Первоначальное надгробие — белый мраморный крест — не сохранилось, поскольку в 1913 году скульптор О. Ферст создал новое — два камня друг на друге, сверху ещё один пирамидальной формы, увенчанный крестом. На камне находится медальон с портретом композитора, а на кресте находится надпись «Conradin Kreuzer».