Говорят, что история движется по спирали. Не знаю, так ли это относительно всего случившегося, но к Даугавгривской крепости эта банальная фраза подходит. Хотя что ещё может случиться с фортецией в стратегической позиции: разрушения, восстановления, реконструкции, разрушения, восстановления и так далее… Но начну с начала, то есть с епископа Альберта.
Всё же он был скорее политическим, чем духовным деятелем, поэтому основанный им в 1205 году цистерианский монастырь святого Николая с замком выполнял помимо прочего, или даже в основном, и оборонительные функции: защищал устье Даугавы. Одна из башен служила маяком, наряду с отдельными строениями поблизости. Ещё он получал доход с больших земельных угодий на обоих берегах Даугавы, пусть и неплодородных, зато обширных и включавших многие селения, мельницы и пекарни. Находился замок на месте нынешнего дома с характерным названием «Сканстиниеки» (от слова «skanste» – шанец) в Вецдаугаве, где сохранились два напоминания о былом величии: краеведческий музей и остатки валов, пусть и более поздних времён.
Время тогда было неспокойное: и захватывали, и ломали замок весьма часто. Первыми пришли сааремцы в 1215 году, но те ушли с пустыми руками. Куршам и земгалам 18 августа 1228 года повезло намного больше: они взяли укрепление, разрушили его и перебили всех монахов. Конечно, замок восстановили, и он простоял более семидесяти лет, пока в 1291 году его не разрушили уже немцы в боях между Ригой и Ливонским орденом. Стоит ли говорить, что по окончании боёв всё вернулось на круги своя, в том числе восстановили и монастырь? Но аббат Либерт в 1305 году поступил со своим имуществом совсем уж неординарно: за 4 000 кёльнских марок продал его ордену. Тот, естественно, побеспокоился об обороне и заменил полученное добро крепким замком. Который рижане в 1329 году и захватили, однако рыцари с этим не смирились и вернули его в 1435 году. Для осуществления их коварного плана это было очень кстати: в 1481 году по поручению магистра Борха комтур замка всего-навсего перекрыл цепями устье Даугавы, что имело весьма плачевные последствия во внешней торговле Риги и не могло не вызвать недовольство. Так и случилось: через год в бою город одержал победу над Ливонским орденом и ещё спустя такое же время разобрал ненавистную постройку. O tempora, o mores: до следующей войны оставалось всего восемь лет, и в ней уже рижан повергли, а замок отстроили заново. Теперь это было более крепкое строение со рвом, четырьмя башнями и пятью ронделями, круглыми прототипами бастионов, которые в 1550 году заменили маленькими бастионами итальянского типа. Польский король Стефан Баторий, заполучив Ригу, загорелся мыслью город серьёзно укрепить, поэтому решил перестроить и Дюнамюнде, что и было выполнено в 1582 году.
Впрочем, к тому моменту Даугава уже поменяла русло, и началась история современной Даугавгривской крепости. Прежняя вскоре была забыта, а в 1680 году и лишилась своего имени. Откопали её, в прямом смысле, только в 1901 году.
Помимо собственно остатков валов, след монастыря прослеживается и в Мельничной канаве — «Mühlgraben», она же Милгравис. Когда в 1226 году монахам надоело терпеть паводки тогда ещё полноводной Ланги, они вырыли Кишезерсу новый сток, где поставили свою мельницу. Мельница исчезла, а название осталось.
Другое свидетельство существовании старинной крепости хранит Даугавгривская Белая церковь в Вецмилгрависе, прямой потомок храма в местечке у замка. После постройки современного здания поселение получило имя «Вецбазницциемс», — посёлок старой церкви, — и скоро исчезло. Лишь название виднелось на картах вплоть до XX века.