Apkaimes

По документу о Рижском Патримониальном округе от 1226 года на этой территории жили ливы, которых новые правители обязали платить за использование городской земли, в то же время великодушно разрешив на ней оставаться. Кстати, Югла — одно из немногих сохранившихся ливских названий в Риге: происходит оно от слова «jog», «joig», «jok» — река.

Впрочем, нельзя сказать, что там ливы оставались дольше остальных — их численность постепенно всё снижалась и в XV веке поместья Юглы арендовали уже латыши, задолго до них пришли немцы. Многим хотелось отдыхать в таком живописном месте, поэтому немало летних усадеб появилось на берегах озёр в XVIII веке. Некоторые из них сохранились по сей день, как, например, Страздумуйжа.

Совсем древние упоминания об этом месте рассказывают о попытках рижан прорыть канал для обеспечения города чистой питьевой водой. Случилось это в 1582 году, когда горожане отчаялись бороться с засорением речки Ридзене и придумали копать из озера Улброкас, используя русло Шмерлюпите, а далее по нынешней улице Кришьяня Валдемара. Эту затею они были вынуждены отбросить, поскольку канал засорился на первый же год, и память о нём хранит только улица Упес (Речная) возле железнодорожной станции Браса.

Луцавсала, невысокий островок в два километра длиной и в два раза более узкий в самом широком месте, окончательно образовался к XIX веку, когда — обычная история — полдесятка частей слились в одну.

На одном из крупнейших островов издавна существовало поместье. Сначала оно принадлежало магистру Ливонского ордена, но с 1559 года им правили частные лица. Рижанам наиболее из всех известен человек, завладевший им в XVII веке и подаривший местности современное название по своей фамилии Луцов. Бюргеры тех времён, — подобно своим потомкам из двадцатого столетия! — присмотрели Луцаусгольм для своих огородов, но основной доход поместье получало от складов древесины и пристаней плотов, причаливавших к набережной. Промышленность на острове отстуствовала, двенадцать крестьянских дворов со своим скотом занимали более высокую часть, остальное пространство занимали поля, где речные разливы позволяли собирать два урожая сена за лето. Некоторые здания усадьбы до сих пор стоят, пережив множество владельцев разных фамилий.

Рядом находились земли цистерианского женского монастыря, от которых пошло название соседнего Юнгфернгольма — Девичьего острова. В наши дни его и не выделить из целостности Луцавсалы.

Кипсала имеет 2,7 километров в длину и 0,5 км в ширину. Она находится на уровне 3–5 метров над уровнем моря, причём самая высокая часть острова — Баласта дамбис.

Получилось это сооружение из балласта, — чаще всего мешков с песком, — который суда выбрасывали, наполняясь в нашем порту товарами. Рига, как установили биологи, обогащалась и иноземными видами растений, выросших из таким образом случайно привезённых семян: некоторые из них больше нигде в городе не встречаются. Ранее, до начала ХХ века, остальное пространство было низко и равнинно. Со временем его подняли, однако Баласта дамбис оставался главной и самой ухоженной улицей острова: единственной мощёной и самой густонаселённой. Интересно, что за исключением домов №1 и №3 в самом её конце, все остальные имели только чётные номера, а с нечётной стороны текла Даугава.

До Балластной дамбы существовала другая, более старая. Её по личному поручению Екатерины Второй спроектировал капитан артиллерии Густав-Эммануэль фон Вейсман для углубления Даугавы. К сожалению, первый паводок уничтожил её — остались лишь деревянные колья в Даугаве справа при съезде с Вантового моста.

Первое известное здание будущего Агенскалнса и всего левобережья было построено в 1226 году — это мельница святой Марии. Примерно через столетие появились и первые усадьбы рижан, их поля и натуральные хозяйства, имущества городских монастырей. Только тогда это ещё не был Агенскалнс: отставной судья по фамилии Аген поселился в своей усадьбе лишь в XVII веке. Его потомки уже подыскивали себе другое место проживания, а в Агенхофе жил то господин Граве, то господин Шварц, давший построенному в 1850 году небольшому домику на углу Кришьяна Валдемара и Даугавгривас последнее название — Шварценгоф. А посёлок всё время так и оставался горой имени старинного вершителя судеб.

Он возник одовременно с усадьбой у пересечения улиц Нометню, Межа и Сетас, а уже в конце того века там существовала одна из трёх латышских школ Пардаугавы. В 1697 году там была оборудована городская печь для обжига кирпича — главный поставщик стройматериалов для домов внутренней Риги. Одновременно там могли делать 40 000 кирпичей: для сравнения, подобное учреждение в Елгаве ограничивалось только 25 000. С XVIII века на месте нынешней больницы имени Страдыня имелось Лагерное поле, где находились летние лагеря рижского гарнизона, которые исчезли ещё в 1880‑ых годах, но оставили след в виде улицы Легеру, ныне знакомой нам как Нометню.

Для начала — два факта о реке Лиелупе в конце XV века. Во-первых, в те времена она ещё не пробила своё нынешнее устье и впадала в Даугаву. Во-вторых, равно как и Гауя и ещё множество европейских тёзок, она носила короткое название «Аа» — от слова, означавшего лишь воду или реку.

10 марта 1495 года произошло важное событие в топонимике рижских окрестностей: магистр Ливонского ордена Вальтер фон Плеттенберг отдал в ленное владение Йоханну Булдрингу приморские земли, включая нынешние остров Буллю и юрмальский посёлок Булдури. Так нижнее течение Лиелупе получило имя «Bulderaa» — и по сей день называется Буллюпе.

В 1582 году Стефан Баторий ввёл новый налог на ввозимые в город ценности — порторий. Город получал от собранного треть, польское государство — две трети, Болдерае доставались лишь проклятия торговцев. Тут уж сильно не разрастёшься. В 1603 году появилось ещё более чудовищное, — для курляндских торговцев, — заведение, называвшееся Болдерайской таможней и взымавшее деньги с посетителей митавского-елгавского порта: Лиелупе тогда всё ещё впадала в Даугаву.