Apkaimes

Первым зданием будущего Гризинькалнса стала усадьба врача Иоганна Фишера, находившаяся за горкой, а остальным в этой холмистой и неуютной местности селиться не хотелось, поэтому там и не образовалось древнее предместье.

В конце XIX века Рига росла непривычно быстро: этому способствовали и общий индустриальный прорыв, и освобождение от городских валов. Другим фактором послужила железная дорога: было удобно подвозить товары поездами, поэтому и после постройки Милгрависской железной дороги в 1872 году возле неё возникли разные предприятия. Возле них появилось рабочее поселение, проект для которого составил городской землемер Рудольф Штегманн в 70‑ых годах XIX века.

В начале XVII века Швеция предприняла попытки завоевания Риги. Во время одного из таких походов в 1621 году войско короля Густава Адольфа разбило лагерь на месте нынешнего Межапаркса. С этого и пошло название «Царский лес», официально использовавшееся вплоть до 1923 года.

Поскольку от самых старых зданий Межапаркса практически ничего не осталось, многие отождествляют этот район только с роскошными виллами ХХ века. Это, конечно, неверный подход: усадьбы на живописных берегах озера появились давно, уже в XVII веке. Известны имения Граве, Мейера и Анны, и лишь первое ещё можно отыскать в природе.

В 1913 году наследники последнего владельца Патрика Ритца продали его за 200 тысяч рублей Рижскому Латышскому образовательному обществу, которое в усадьбе проводило различные развлекательные и обучающие мероприятия. Новые хозяева установили в парке солнечные часы, давшие месту новое название: «Солнечный сад» («Saules dārzs»). Примерно так же осталось и после 1918 года: проходили детские праздники, крутились карусели и взлетали качели. Потом Карлис Улманис в 1936 году подарил сад мазпулкам (молодёжной организации тех времён). С приходом советских нравов Солнечный сад переименовали в «Детский парк», но по существу изменили только политическую ориентацию посетителей — прежних владельцев заменили юннаты. Независимая Латвия вернула парк детям, но прошло десять лет, и неожимданно забрала его в пользу коммерсантов.

Первая Мировая война оставила много неприятных следов в городе, и одним из худших был пресловутый квартирный вопрос. Дельцы тоже постарались и многие пригодные квартиры переделали под конторы. Да и финансов, разумеется, было несказанно меньше чем в зажиточное довоенное время. Словом, надо было искать какие-то выходы.

Первые новые доходные дома, на которых держалось довоенное жильё, появились лишь десятилетие спустя. К тому же времени город начал строить собственные четыре муниципальных дома, наподобие одного из них — знаменитого «Дома со сторожем». Другие призывали быть ближе к земле и строить блокированные дома, которые поблизости и в Агенскалнсе таки возвели; ещё одни видели будущее за кооперативами особнячков. В результате последнего появилась Тейка.

Яунциемс, как и свидетельствует имя, посёлок достаточно новый. Действительно, он возник только после 1885 года, когда барон Кампенаус учредил там лесопилку, а с 1890 года рабочие, поселившиеся в окрестности, производили фибровые чемоданы. Вскоре некто Мюльман решил занятся производством бумаги в этом отдалённом месте, но война воспрепятствовала ему в этом деле, и по‑настоящему фабрика заработала только с окончанием боёв, в 1921 году. В 1927 году посчитали, что Яунциемс уже можно включать в черту города, а в 1979 году для расширеня кладбища прихватили ещё один кусочек земель Рижского района. С 1952 по 1954 год район был рабочим посёлком вне города.

В 1944 году именно с Яунциемса начался вход красноармейцев в Ригу. В 19:00 12 октября 1944 года разведчики отправились на противоположный берег и через три часа доложили, что немецких войск там нет. Тогда на следующий день 60 амфибий и некоторые лодки местных жителей переправили советских войнов туда, где сейчас в Межапарксе у пристани стоит обелиск (в Яунциемсе, на месте начала операции, тоже установлен памятник). В память об этом три улицы, опоясывающие Кишезерс, объединили в одну, самую длинную в Риге (14 765 метров) улицу, с 1975 года называвшуюся по дате форсирования озера – 13 октября, а с обретением независимости получившая название Яунциема гатве. Раньше так называлась дорога, которая вела из Мангали в Яунциемс.

Название этой местности красноречиво свидетельствует: район освоен недавно, хотя со своим «антонимом» Вецмилгрависом они почти ровесники. Только судьбы у них порознились, и Яунмилгравис уверенно ступил на путь индустриального развития. Случилось это в 70‑ых годах XIX столетия.

Главной предпосылкой было наличие удобной гавани с меньшим по сравнению с рижской периодом замерзания, в которой так нуждался порт. Её углубили и оснастили полуторакилометровой пристанью. К тому же, в Риге явно чувствовался дефицит складов, а приглянувшееся место давало шанс построить десяток-другой. Впрочем, все эти преимущества так и остались бы невостребованными, если бы не возможность удобного сообщения с городом.

О Мюльграбенской железной дороге всерьёз заговорили в 1867 году, и пять лет спустя по новой ветке «чугунки» прошёл первый состав. Ещё семь лет — и в 1879 году открылись все восемнадцать зерновых складов, специализацию которых, правда, так никто и не учитывал. Словом, планы начали оправдывать ожидания, и в них поверили.

Без угрызений совести Московский форштадт можно величать древнейшим предместьем Риги: 1240 годом отмечено поселение на Рижском острове, образованном Даугавой, Ридзене и её притоком Спекюпе — разыщите улочку Спекя возле бесчисленных эстакад и развязок Островного моста, чтобы представить себе эту местность.

Неподалёку, где сейчас поставлен импозантный небоскрёб Академии наук, в то далёкое время, с XIII по XVI век, на полях незатейливо росли овощи и фрукты для духовенства Домского капитула. Чуть поодаль, у нынешнего массива Краста, в 1208 году Ливонский орден поставил свою очередную укреплённую мельницу, названную именем Бертольда.

К 1348 году появилась ещё одна предшественница форштадта Ластадия, своим именем обязанная немецкому слову «Last» — груз. Именно разгрузкой и хранением там поначалу и занимались, в 1377 году открылась канатная мастерская, а в 1422‑ом — судоверфь, позже появился и городской известковый завод, действовавший в XVI-XVII веках. Находилось всё это на месте нынешнего Центрального рынка, где в XIX веке многие амбары возродили складские традиции местности.

Посёлок Трисциемс, возникший возле устья Ланги на северном берегу Кишезерса, почти ничем не приметен. Обыкновенные домишки, построенные вразброс, и всё. До присоединения к Риге у тамошних улиц даже названий не было. Только Мангальская усадьба кое‑как оживляла это повествование. Упомянутое уже в XVI веке, последнее её барочное здание было построено в середине XVIII века и в 1990-ых исчезло. Впрочем, оно тоже было весьма скромно.

Странная история с этим названием — «Мангали». Происходит оно от слов «Magnus hof», означающих большую усадьбу; изначально оно и обозначало ту самую усадьбу. До 1949 года на картах можно было отыскать Мангальскую волость, которую сейчас поделили Адажи, Царникава и Гаркалне. Это была самая непригодная для сельского хозяйства волость Латвии: полезные земли занимали лишь 3,8% её площади. Но вот откуда взялось название станции Мангали — совсем неясно. Раньше она называлась Мюльграбен, потом Дзирнупе (мельничная река) и не имела никакого отношения к Мангальской волости. Нынешнее имя появилось лишь во второй половине 1950-ых.

Скоростной трамвай как идеальный вариант решения транспортной проблемы в Риге был предложен в 1965 году группой ленинградских инженеров под руководством В. Грицовского. По его проекту, опубликованному в газете «Ригас Балсс» 10 января 1966 года:

В густонаселенных центральных районах трамвай пойдет по туннелям на шестиметровой глубине. Такие туннели будут перекрыты железобетонными плитами. В новых районах и малонаселенных местах, где транспортные средства друг другу не мешают, скоростной трамвай выйдет из туннеля и будет двигаться на уровне земли или в некотором углублении. Проектировщики выработали вариант первой очереди — 82 километра путей, из них 20 километров под землей. Предполагается, что первые 5 подземных километров пути будут построены уже в этой пятилетке.

До середины XIX века единой Закюсалы в современных очертаниях не было: так назывался лишь северный из двух островов. Южный, Фридрихсала, был больше и населённее, на нём уже в XVII веке делали известь для города и жили в восьми домах. Но и на Закюсале наблюдалась жизнь: в 1788 году там можно было найти уже семнадцать домов. Даже когда острова соединились, их в народе по прежнему различали и, например, в середине XIX века считали, что на Фридрихсале 33 дома, а на Закюсале лишь шестнадцать; со стороны города была Закюсальская набережная, а с другой — Фридрихсальская.

В начале ХХ века местные жители, в основном, занимались работами, связанными с Даугавой, или работали на одной из двух лесопилок. 15 ноября 1905 года было объявлено о создании Закюсальского добровольного пожарного общества, в то же время на острове появились первые магазины. Тем не менее, место ещё годилось, чтобы 25 марта 1919 года стать потенциальным местом выселения буржуев из квартир городского центра, наряду с Кундзиньсалой и Саркандаугавой.