Театры

Однажды в мае 1829 года так совпало, что в верхнем зале здания общества «Musse», современного Зала Вагнера, играла свадьба, а снизу давали спектакль. При этом церемония бракосочетания была настолько бурной, что перекрытия не выдержали и упали как раз в театральный зал. Если неудобство зала и актёрских помещений рижане ещё как-то терпели, то это было уже слишком — два года спустя городские власти продали запасы зерна, хранившиеся на чёрный день, положили деньги в банк, чтобы при необходимости не умереть с голоду, а проценты пошли копиться на строительство нового театра.

В 1850 году столичный зодчий Харальд Боссе набросал проект большого здания, под одной крышей объединявшего биржу и театр: в квартале между Зиргу, Мейстару, Амату и Шкюню. Проект не приняли, прошло четыре года, и он же предложил ещё семь вариантов в четырёх разных местах. Все они подразумевали покупку и снос старых зданий: в городе, стянутом бастионами, свободное место давно перевелось.

К 1858 году зерно дало 170 000 серебряных рублей на строительство, семьдесят из них отводились на приобретение земли. Тем не менее, как раз в те годы Рига избавлялась от ставших ненужными валов, и участки на их месте постепенно становились красивыми бульварами с репрезентабельными зданиями — что особенно приятно, территории принадлежали городу. Первоначальный замысел рисовал театральный дом на углу современных Бривибас и Райня, но грунт подвёл — альтернативой выступило место, ещё недавно державшее на себе Блинный бастион.

К концу XIX века представления на русском языке ставились то в Русской ремесленной артели по нынешней улице Езусбазницас, то в здании общества «Улей» — в XXI веке там тоже находится Русский театр. В те же годы ни одна из этих сцен не была подходящим местом для истинных театралов: в соседних помещениях и курили, и кричали; этажом выше зала «Улея» находилось кафе, что явно не добавляло пожарной безопасности. К тому же, Немецкий театр уже прочно занимал здание нынешней Оперы, и генерал-губернатор Лифляндии Суворцев желал видеть в Риге и Русский театр, мест примерно на восемьсот.

Приказ обдумать проблему Рижская дума получила 8 апреля 1897 года, 19 мая — согласилась строить, но с условием: во Втором городском, он же Русский, театре в свободные дни будут проходить и нерусские представления. Открытый конкурс завершился первым августовским днём 1898 года и шестью присланными проектами — в основном, российских, но не местных зодчих.

Одним из них был пусть и рижанин, но в то время проживавший в столице Август Рейнберг. Его предложение под девизом «Dum spiro, spero» оказалось достойным первого приза — восьмисот рублей и осуществления. Питерский профессор Шрётер чуть поправил задумку, например, убрал с фасада башенки, — и 12 января 1899 года архитектурные ведомства передали проект дальше. Фасады отражали вкусы рижан XVIII века.

Теперь это почти центр — горка Гризинькалнс в четверть сотни метров на краю одноимённого района. Вторая, кстати, по высоте в городе после Дзегужкалнса. Предместьем это было ещё в 1885 году, когда правители города решили устроить парк. Только одно дело решить, а совсем другое — устроить. В мыслях вида «а неплохо бы…» парк оставался до 1902 года, когда главный рижский садовод Георг Куфальдт принялся за созидание.

Предусматривались общепит и аттракционы — это взял на себя шампетерский пивовар Фриц Шиндлер, который обязался в течение трёх месяцев построить и летний театр, и ресторан, и танцпол, и кафе со смотровой башней на вершине холма. Под ресторан он приспособил собственный павильон с выставки семисотлетия Риги. Кафе Шиндлер собирался построить с нуля в искусственных развалинах как в «Waldschlößchen», добавив к нему обещанную башню высотой в 65 метров и винный погреб, — но к 1911 году появилась лишь эстрада с бесплатными концертами два раза в неделю. Карусели, танцы, кино и прочие увеселения появились, как было положено, уже к 1903 году.

В 1920 году режиссёр Эдуардс Смильгис основал новый театр, названный впоследствии «Дайлес» — художественным. Долгие годы он теснился в доме бывшего и нынешнего Нового рижского театра на Лачплеша 25, но режиссёр-отец мечтал о новом здании. Эта статья — о мечте и её воплощении.

Первые мысли о переезде возникли после Второй Мировой: следом за столичными гастролями в сорок седьмом. В верхах их услышали лишь десятилетие спустя, и архитектурный конкурс был объявлен ещё только через два года — 17 января 1959-го. По мнению жюри, из 25 предложенных проектов лучшей была работа Марты Стани и Теклы Иевини, которой присудили вторую премию. Увы, Марта Станя вскоре скончалась; её заменить пришёл Имантс Якобсонс.