В 1920 году режиссёр Эдуардс Смильгис основал новый театр, названный впоследствии «Дайлес» — художественным. Долгие годы он теснился в доме бывшего и нынешнего Нового рижского театра на Лачплеша 25, но режиссёр-отец мечтал о новом здании. Эта статья — о мечте и её воплощении.
Первые мысли о переезде возникли после Второй Мировой: следом за столичными гастролями в сорок седьмом. В верхах их услышали лишь десятилетие спустя, и архитектурный конкурс был объявлен ещё только через два года — 17 января 1959-го. По мнению жюри, из 25 предложенных проектов лучшей была работа Марты Стани и Теклы Иевини, которой присудили вторую премию. Увы, Марта Станя вскоре скончалась; её заменить пришёл Имантс Якобсонс.
Ещё один серьёзный вопрос следовало решить до конкурса: где строить? Поначалу Смильгис настаивал на набережной, но со временем радикально пересмотрел своё суждение: решил не портить впечатления вдохновлённых театралов острым даугавским ветром. Сразу отпали идеи о строительстве там, где потом возник Дворец спорта, и о расширении собственного здания за счёт домов на Тербатас. Новая идея режиссёра жаждала вырубки деревьев парка Кирова (Верманского сада) и сноса того, что некогда было заведением минеральных вод. Чуть больше раздумий было о варианте расположения на Городской площади с туннелями к вспомогательным зданиям, но как-то раз проснулась неплохая идея.
Она заключалась в переезде театра на его нынешнее место, в то время определённо смущавшее ветхой деревянной застройкой. Среди неё были и клуб работников медицины, и интересное здание бывшего полицейского управления предместья — и деревья, которые совершенно не потребовалось так жестоко рубить, оттого они растут перед театром по сей день. Разумеется, было бы удивительно, если бы советские зодчие загодя не положили глаз на такое чудное место. Например, в 1952 году автор генплана Риги Юрий Васильев вырисовал несколько монументальных «колоннизированных» зданий и нечто башнеподобное на углу Миера и Ленина. Улица Миера у него начиналась огромным фонтаном.
Время таких монументальных ансамблей испарилось быстро. Стройплощадку нового театра оградили в 1966 году, и «работа закипела». Точнее, неспешно потекла, особенно в первые годы — первые годы после смерти Смильгиса в том же шестьдесят шестом. Затем строители ход дела ускорили, вибрациями от битья свай чуть побили окрестные дома и окончили объект в 1977 году. Каких-то восемьнадцать лет после создания проекта.
30 октября 1977 года в Риге было солнечно. Без четверти четыре движение на Лачплеша было перекрыто, и в четыре часа дня труппа начала переезд. Для красочности из колхоза выписали лошадь с телегой; у коллекционера Викторса Кулбергса, одного из последующих основателей Моторного музея, одолжили ретро-автомобиль — и поехали. Строительная эпопея завершилась, началась жизнь в новых стенах из стекла и бетона.
Признавали хорошую акустику и видимость, большие размеры. Актёры журили за неудобное размещение служебных помещений, плохую звукоизоляюцию и недостаточно современную, на их взгляд, технику. Неизвестные работники театра по кусочку резали задние бархатные кулисы. Партия иногда устраивала в театральном зале торжественные заседания. По ночам прожектора освещали красным бетонное пламя на фасаде.
Эдуардс Смильгис был бы рад.