Из нынешних достопримечательностей Вецмилгрависа разве что Белая церковь не связана с именем Домбровского. «Burtnieku nams», как его в беседе с основателем окрестил Кришьянис Баронс, тоже был его идеей: дать домашний уют и творческую среду обитания известным деятелям культуры тех лет. Были ещё два условия: жильцы должны были проявить себя в событиях 1905 года, и, конечно, не злоупотреблять спиртным, ибо позиция мецената и борца с алкоголем была широко известна уж хотя бы по его любимому детищу — обществу трезовсти «Зиемельблазма».
Место действительно стоило такой «жертвы»: чистый сосновый воздух имел неоспоримое преимущество перед городским. Сколько же оно стоило в денежном эквиваленте, сказать трудно из-за крайней противоречивости источников: одни говорят, что Домбровский денег за проживание не брал, что маловероятно, поскольку в одном из писем Янис Яунсудрабиньш упомянул, что все обитатели платят аренду; другие упоминают пятирублёвую арендную плату за трёхкомнатную квартиру, а про Кришьяниса Барона вообще рассказывают, что он договорился платить столько же, сколько бы он платил в Задвинье.
Первый обитатель, художник Янис Зегнерс, переехал туда в лишь середине сентября 1908 года, хотя само здание построили сразу после появления замысла в 1907 году. О проектировщике история молчит, хотя угадать его имя совсем несложно. «Burtnieku nams» состоял из восьми благоустроенных квартир с центральным отоплением: четырёх трёхкомнатных на первом этаже и столько же на втором расположилось однокомнатных; предоставлялись также мастерская для художников и отдельный зал для выставок и общения.
Своё временное пристанище в «Доме кудесников» нашли и Кришьянис Баронс, и Янис Порукс, и Карлис Скалбе, и Янис Яунсудрабиньш, и Янис Акуратерс, и Леонс Паегле, до этого работавший воспитателем в детском саду лесопилки Домбровского. Позже он учинил огромный скандал из-за плохой успеваемости его сестры в прогимназии.
В 1914 году началась Первая Мировая война, тут уже было не до искусств, поэтому Домбровский вместо приюта для писателей устроил приют для детей призванных на фронт солдат, лишь Кришьянис Баронс ещё оставался. В начале лета 1915 года и он, проживший в Доме с 1909 года и написавший там три завершающих тома «Латышских дайн», оставил последнюю запись книги жильцов и покинул целебный воздух Мангальской волости. После войны Красный Крест какое‑то время содержал там детский госпиталь.
Удивительно, но этот творческий пансионат, что действовал довольно давно и совсем недолго, не забыт и поныне. Выходит, эксперимент удался?