Испокон веков рижан хоронили в церквях, хорошая могила для знатного рижанина была продолжением доброго имени после смерти. Но в 1773 году добрая императрица Екатерина Великая испугалась разгула чумы и решила захоронения в черте городов запретить — пришлось рижанам открывать отдельное кладбище в трёх километрах от крепости. Территорию деревянными заборчиками поделили все важнейшие лютеранские приходы города, поблизости открыли и католическое кладбище Екаба, и православное Покровское.
Но привычки хорониться под тяжестью могильных плит в церквях оказались сильнее нововведения, и на новом месте повырастали семейные и профессиональные усыпальницы. Первая была зелёного цвета, оттого так и зовётся по сей день, хотя давно уже выложена из красного кирпича. В целом на кладбище пейзаж был несколько хаотичен и пустынен, пока Иоганн Цигра, модный садовник с большими оранжереями на Ганибу дамбис, в 1821-23 годах не посадил деревья и газоны с клумбами да провёл дорожки, главная из которых шла до полукруглой площади на улице Миера. Саму улицу как раз по поводу кладбища и замостили, и обсадили липами, и скамейками обставили, и современным названием обогатили. При похоронах ещё опилками с хвоёй посыпали — так появилось выражение «уйти по хвойной дороге». По ней на Большое кладбище с тех пор отправили много интересных и уважаемых людей. В 1850 году там ещё одно озеленение провели. Тогда на кладбище даже теплицы были.
В 1861 году на Большом кладбище появилась новая часовня, построенная по проекту Иоганна Фельско. Тридцать лет прошло, и её перестроил Карл Нейбургер. Чуть раньше (1832) образовалась и находящаяся неподалёку стена надгробий, в склепе под которой положены 43 избранных гроба, остальные же 133, также находившихся в переполненной Зелёной капелле, перезахоронили не столь почётным образом.
Долго ещё потом Большое кладбище жило подобающе тихо и спокойно. В нескольких склепах советские солдаты охраняли взрывоопасные киноплёнки. До 1957 года местами даже людей ещё хоронили, а на другом конце одновременно начинали пропадать надгробия, но не слишком активно. Потом на кладбище засела банда и отстреливалась от милиции пулемётами. Крупнее всего навредило, как водится, благое намерение — превратить кладбище в мемориальный парк. Это случилось в 1967 году, спустя двенадцать лет пошли советские граждане на субботники на Большое кладбище, и в итоге осталось то, что осталось. Градостроители ещё и пробороздили кладбище-парк оживлённым потоком улицы Сенчу.
Зато Латвийское общество защиты природы и памятников нашло тогда хороший способ «спасти» Большое кладбище: прямо в нём построить себе контору. Такой конкурс случился в 1982 году. Многие архитекторы его бойкотировали, из оставшихся жюри выбрало проект здания на высоких сваях, само общество в итоге не построило ничего.